****посв.
Замолчу... стану самою остановочной...
Поздним вечером, ждать автобуса тёмно-красного,
покачиваясь на вере своей веревочной,
с вываленным языком атласного
противоречия. Что мне осталось - марево,
заикание, как последнее - гонево...
Всё равно тишина моя - ты не тронь его,
разговаривай со мной, разговаривай...
Как с психически слабою - постижением тайного,
ты кивай мне в ответ мелодией Кинчева,
и пока я буду искать крайнего,
потихонечку мой табурет привинчивай...
В закипающей ярости вертятся, кружатся
мысли уставшие. Это вечное варево...
Не бросай меня птица, немая от ужаса,
разговаривай со мной, разговаривай...
Но в стальной тишине... Мою смерть съевшая,
своим бронзовым клювом, как чужим вниманием -
всё молчишь и молчишь ты, ох**вшая -
от любви... исцарапанной пониманием...
А с картин на стене раздаются овации
и с ладошек гуашевых только пыль...Одаривай
даже тем, что нельзя мне, после операции,
но -
ты разговаривай со мной... Разговаривай -
нитевидными пульсами, плачь, попискивай...
Пусть потом мы исходом детонации -
через круглые окна администрации,
перекинемся взглядами и записками...
Только небо моё... не покинь... золочённое...
Своим голосом весною его........... Затаривай...
Я из комы шепчу тебе - обреченная:
«разговаривай со мной, птица... разговаривай...»
Вот и всё... вот и самою остановочной...
Автомат. Номер - Господа, Бога Нашего...
Вдоль по линии, по веревочной -
перезванивать.... Переспрашивать...
Локти трогают всё советчики:
«перестань уже... не заваривай!»
Но...-
может просто автоответчиком,
разговаривай со мной... разговаривай...
|
